Через распахнутое настежь окно теплый ветер, пахнущий цветами как мечтами, проникал в огромный зал белой гостиной. Лунный свет рисовал свои призрачные узоры, трепетали капельки свечей двух канделябров у стены, темные отражения в зеркалах уходили в бесконечность. Ты стоял босиком на каменном полу и рассеянно обрывал с розы лепестки, разбрасывая их вокруг. Она порхали, словно мотыльки у твоих ног и падали вниз, скрывая мозаичный узор пола, становясь похожими на капли запекшейся крови.
- Потанцуем?
Откинув голову, ты улыбнулся. Мечтательность, чуточку влюбленности, капелька лукавства, нотка сумасшествия... так мог бы улыбаться молодой джокер, впервые и еще по-доброму глядящий на простирающийся перед ним в туманной дымке мир.
- Музыки нет, но я могу спеть тебе. Потанцуем?
Ты взял бокал красного вина, шутливо склонился перед своей неясной тенью и будто бы повел ее в танце. Через пару кругов лунный свет стал ярче, хрустальная люстра под потолком засверкала сотнями маленьких огоньков, а под обнимающими воздух руками проступили очертания тонкой девичьей фигурки в легком и как-будто светлом платье. На рыжих чуть вьющихся волосах с заколкой в виде сапфировой бабочки вспыхнули медовыми искрами огни свечей. Ты негромко рассмеялся, запрокинув голову, когда на твои острое плечо опустились ее тонкая маленькая рука, и, перехватив вторую ладошку, сплел пальцы. На тебя смотрели большие глаза, как два безмятежных горных озера. Казалось, она немного прогнулась назад в танце, заглянув тебе в лицо. Ты бережно, будто бы касаясь перьев дикой птицы, поцеловал ее в висок и стал негромко напевать мотив любимой песни в ее мягкие волосы с запахом вереска и ветра. Она едва заметно наклонила голову, коснувшись щекой твоей щеки и вздохнула. Кружились в танце ее белая воздушная юбка, вслед за ней вспархивали лепестки розы, босые ноги на цыпочках следовали за твоими, едва касаясь каменного пола. Кажется, ты что-то в пол голоса рассказывал ей, потом опять напевал любимый мотив. Ее улыбка казалась тебе еще одной свечой в этом зале, освещающей ее лицо и твое сердце.
Потом пошел дождь. В белую гостиную ворвался озорной свежий ветер, заставив огни свечей сплясать безумное танго. Он закружился вместе с вами, раздув пузырем твою белую расстегнутую рубашку, разметав ее волосы по твоим щекам, и на пару мгновений продемонстрировав ее острые коленки из-под взметнувшейся юбки. Он оставил после себя только ее золотистый смех и капли дождя на длинных острых ресницах...
Уже перед рассветом она легонько отстранилась, покачала головой, и произнесла:
- Это очень приятно - сниться тебе иногда.
- Правда?
- Правда.
Запели первые птицы. Небо на востоке начало светлеть, свечи тихо гасли, пуская струйки синего витиеватого дыма. Полумрак ночи в белой гостиной начал сереть, стал полупрозрачным, и уже не мог скрыть паутины трещин на зеркальных стенах, разбитого бокала, поблескивающей лужицы красного вина в рамке из алых лепестков, как в мотыльках, веснушек на ее хрупких плечах и беспросветной тоски, что стояла сейчас в твоих глазах в полный рост, и которую ты уже не пытался спрятать за смехом и беззаботностью.
- Мне пора. Уже утро, - она печально улыбнулась, сделав шаг назад, выскальзывая из твоих рук подобно одному из видений, скрывающегося в глубинах Чудова озера.
- Нет...
- Тебе нужно просыпаться. Слышишь? Кто-то зовет тебя.
Он слышал. Гулкие голоса откуда-то извне. Слова еще невозможно было разобрать, но он чувствовал, как настойчиво они зовут его туда, куда так не хотелось возвращаться. Особенно сейчас. Ее руки стали невесомыми, почти прозрачными. Она убрала их с твоих плеч, качнула головой, качнулась с носка на пятку, и стала медленно таять, как предрассветный туман под первыми лучами солнца.
- Нет!
Ты рванулся к ней отчаянным движением, чтобы обнять и больше никогда не отпускать, и как всегда не успел. В последний миг ее фигурка рассыпалась цветочными бликами, и твои руки схватили лишь пустоту, ускользающий сквозь пальцы мираж, вихрь алых лепестков, что, закружившись, медленно осел к твоим ногам.
- Ваше Величество, уже утро. Как Вы себя чувствуете?
- Отвратительно.
Ты неохотно открыл глаза. Тяжелые шторы были отдернуты, в открытое окно бил яркий солнечный свет. В воздухе тебе все еще чудился запах свеч, роз и ее волос, но утро уже властно вступало в свои права, разнося в клочья остатки сна, как всадник на коне копьем разносит щит противника. Сразу в голове всплыли запланированные на сегодня дела. Камергер в легком поклоне застыл рядом с кроватью, ожидая распоряжений. Ты вздохнул, на мгновение закрыл лицо ладонями, вызывая в памяти ее улыбающиеся глаза, рассыпанные по щекам веснушки, а потом размашистым движением откинул со лба волосы и пошел умываться. За окном звонко пели птицы. Начинался новый день.